Чистилище. Охотник - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Спасибо, – сказал Нолей.

Охранник встал у него за спиной, замолчал. Пленник не решался повернуть голову. Ему чудилось, что его освобождение замечено, и он представлял, что соглядатай сейчас с издевкой следит за ним, ждет каких-то действий и готовит первый удар. Это было похоже на изощренную пытку.

– Что на обед? – не выдержал Нолей. Он повернул голову. Охранник безмятежно смотрел куда-то в сторону. Что он там видел в море? Кита? Тюленя? Или наблюдал за дракой чаек и поморников?

– Каша и тюря. Как обычно.

Веревка упала на палубу, точно под ноги охраннику – Нолей не смог удержать её онемевшими пальцами. Он заерзал. Сколько времени у него оставалось, прежде чем охрана заметит его освобождение, – секунда? пять? десять? Может, надо прямо сейчас признаться, что у него развязаны руки? Сказать, что веревка лопнула сама! Тогда, может, поверят. Может, не станут бить.

– Попить бы, – пробормотал Нолей. В горле действительно пересохло. И не столько от жажды, сколько от страха.

– Ладно, пей.

Бородач встал сбоку, достал из кармана бутылку, свинтил крышку.

Удивительно, что он еще не заметил валяющуюся веревку. Наверное, птицы его отвлекали.

Нолей присосался к горлышку полиэтиленовой бутылки.

На поясе рыжего охранника висел убранный в ножны кортик. Даже руку протягивать не нужно – просто подними её – и достанешь.

– Не жадничай, – сказал бородач.

Нолей кивнул. Вода потекла у него по подбородку. Он набрал её полный рот – впрок.

– А это у тебя тут что? – пробормотал охранник, заглядывая под стул, к которому был привязан пленник. Бородач еще не понял, что это разорванная веревка – не успел этого понять, так как Нолей выплюнул воду ему в лицо и поднял руку, ухватив близкий кортик.

– Ты! – взревел взбешенный охранник и подался назад; узкий клинок словно сам выскользнул из ножен, оказавшись в руке пленника.

Нолей довольно неуклюже ткнул кортиком куда-то перед собой, попал во что-то мягкое и, сделав неимоверное усилие, тут же поднялся на связанные ноги и повалился вперед, цепляясь за хрипящего бородача. Они упали вместе – Нолей навалился сверху, продолжая тыкать клинком дергающееся тело, а другой рукой затыкая широко открытый рот врага. Охранник кусал его пальцы, Нолей совал их всё глубже, пока бородач не затих.

В кают-компании раздался взрыв хохота. Там, похоже, шла пирушка. Может, у кого-то был день рождения. Или моряки отмечали какой-то свой, оставшийся от былых времен праздник. Потому, видимо, и согласились покормить пленника. Возможно, прямо сейчас кто-то из них направляется к двери, держа в руках миску с горячей тюрей.

Нолей торопливо принялся развязывать узлы на ногах. Веревка не поддавалась, она разбухла от морских брызг. Перепилить её кортиком тоже не получалось – он был тупой, им можно было только колоть, словно штыком.

Нолей всё же распустил острием один из узлов. Дальше дело пошло быстрей – и через десять секунд он уже стоял на ногах. Они плохо его слушались, подгибались. Пульсирующая боль не позволяла нормально идти. Нолей перекатился к борту, уцепился за него, опять поднялся, всё поглядывая назад на палубные надстройки, надеясь, что его не замечают из корабельной рубки.

Судно шло вдоль береговой линии. До берега было километра два. Может быть, три.

Двигался корабль практически бесшумно. Однако Нолея это не удивляло. Он не знал, как должны работать судовые дизели – никогда в своей жизни он не видел подобных машин, только в школе что-то ему рассказывали, но он редко ходил в школу.

Зато Нолей видел тросы, уходящие в воду под острым углом. И ему казалось, что он замечает гигантскую тень, скользящую где-то на глубине.

Нолей решил, что это кит-великан тащит корабль подобно тому, как собачья упряжка тащит груженые нарты.

Да, это было удивительно. Но вполне понятно.

Люди приручили китов, чтобы двигаться по морю, – что тут сложного? Говорят, Чистые еще и не на такое способны!

Нолей подобрал в открытом железном ящике спасательный жилет, быстро его надел, так как уже знал, для чего это снаряжение предназначено, и, перегнувшись через борт, нырнул в холодную воду.

В короткий миг полёта ему подумалось, что кит, влекущий за собой корабль, может развернуться и атаковать упавшего в море человека – мало ли чему его научили Чистые! Нолей крепче сжал кортик, отчетливо понимая, что сейчас никакое оружие не сможет его защитить.

Но кит не обратил на него внимания.

Корабль уходил все дальше и дальше.

Облако галдящих чаек и поморников преследовало его.

7

Федька Гуров отлично понимал, что с его опытом и с его оружием лезть на взбесившегося мутанта – смерти подобно. Поэтому он старался не мешать более умелым охотникам, держался в стороне, готовый по первому требованию прийти товарищам на помощь.

Осматриваясь, он вдруг увидел, что Гриша Карпенко уже обратился и жрёт что-то, нависая над бесчувственным человеческим телом. В теле этом Федька опознал Ивана Рыбникова. Тут же он кинулся к Вове Самарскому, вцепился в его автомат, сбивчиво и путано тараторя, стараясь что-то объяснить. Начальник, не ожидая такого напора, оружие отпустил, и Федька, не слишком веря в свое умение стрелять, прыгнул к мутанту, жрущему Ивана.

– Эй! – завопил опомнившийся Вова. – Верни!

Федька подскочил к Грише Карпенко, который даже лицом все еще был похож на себя – человека, ткнул стволом ему в ухо и нажал спусковой крючок.

Автомат дернулся, словно живой.

Гриша Карпенко стал медленно заваливаться на бок, выронив из скрюченных пальцев изжеванный, заляпанный густой слизью ботинок, и все еще двигая челюстями.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6